-->
 

Бизнес-портал Кузбасса

Новости, обзоры, рынки, аналитика,
события, опросы и многое другое

об изданииархив номеров журналарекламаподпискаобратная связьчитатели о насАвант-ПЕРСОНАДоброе дело

Новости компаний

[29 марта] МегаФон обеспечил связь под водой для сотрудников Нижегородской ГЭС
[29 марта] Маркетплейс «РЖД Маркет» обеспечивает сезонный спрос на щебень
[28 марта] УК «Кузбассразрезуголь» начала промышленное применение новой технологии буровзрывных работ с минимальным сейсмическим воздействием
[28 марта] Мужчины активнее женщин пользуются каршерингом
[27 марта] Перевозки грузов по международному транспортному коридору «Север-Юг»


Издательская группа «Авант»

Областной экономический еженедельник «Авант-ПАРТНЕР»
Деловой альманах «Авант-ПАРТНЕР Рейтинг»


 

наш опрос

Где вы встретили новый год?








результаты
архив голосований


Авант-ПАРТНЕР РЕЙТИНГ № 4 от 25.12.2008

Михал Михалыч

40 лет назад, в августе 1968 года, в Кемерове был открыт памятник рудознатцу Михайле Волкову. Изваял его малоизвестный скульптор Георгий Баранов; имени архитектора, очень удачно вписавшего памятник в скверик на одноименной площади, история не сохранила (по крайней мере, в списке памятников на официальном сайте городской администрации оно отсутствует). Лицом рудознатец Михайла обращен к областной библиотеке, а тылом – к главному корпусу Кузнецкого государственного технического университета, в 1968 году – политехнического института. Собственно, это просто мужик с бородой, постриженный в скобку; одет он условно-обобщенно – в такой штормовке и сапогах мог бы разгуливать и современный геолог. В руках он держит изрядную глыбу угля, как бы предлагая ее нам наподобие хлеб-соли.
 

Несмотря на скромные художественные достоинства, монумент этот считается памятником федерального значения (для сравнения, кемеровский  Пушкин работы знаменитого Манизера или бюст космонавта Леонова работы не менее знаменитого Кербеля – истуканы всего лишь регионального значения). Но гораздо важнее, что памятник Михайле давно уже сделался неофициальным символом города Кемерова, постоянно воспроизводимым на плакатах, буклетах, открытках, обложках книг. Я когда-то шутливо объяснял это тем, что градоначальником в Кемерове больше двадцати лет кряду работает человек по фамилии Михайлов, а первым заместителем его одно время был человек по фамилии Волков. Но в 1968 году о них, конечно, не было и помину.
 
Баснословный Михайло
Всем сколько-нибудь интересующимся кузбасской историей известно, что рудознатец Волков в 1721 году открыл «по Томи в 7 верстах от Верхотомского острогу горелую гору в 20 сажен высотою». Гора эта находится ныне в черте города Кемерово, на территории музея-заповедника «Красная Горка». Это и было, как принято считать, открытие первого месторождения кузбасских углей. Об этом событии сочинялись научные статьи и популярные книжки (повесть Виталия Рехлова, вышедшая двумя изданиями), по мотивам этой легенды снят даже художественный фильм («Тайна Золотой горы», 1985, Свердловская киностудия, режиссер Н.Гусаров). Однако никто толком не знал, был ли славный рудознатец рязанским крепостным крестьянином или тобольским казачьим сыном, так что он оставался фигурой совершенно баснословной.
И лишь не далее как в 2007 году кемеровский исследователь Игорь Усков и потомок рудозатца томич Владимир Волков в книжке «Михайло Волков: опыт документальной биографии» (Кемерово, 2007) на основании генеалогических разысканий доказали, что наш баснословный рудознатец был сыном крестьянина Красномысской слободы Тобольского уезда Михайлы Аверкиева. Двойные фамилии или отчества в ту пору были нередки во всех сословиях – одно имя человеку давали при крещении, другим прозванием пользовались в быту. Происходило же это семейство, по всей видимости, из Невьянской слободы на Урале. А казачьим сыном наш Михайла мог считаться потому, что его родитель вполне мог записаться в так называемые беломестные казаки, получавшие от казны землю, но не состоявшие на жалованье*.  
Тут, наверное, стоит сказать несколько слов о том, кем были рудознатцы вообще. При советской власти, понятно, идеологически предпочтительней было считать нашего Михайлу человеком-самородком из крепостных. На самом же деле рудознатцы по большей части принадлежали к государственным крестьянам. Но из какого бы сословия они не происходили, рудознатцы были сравнительно вольными людьми – они пользовались свободой передвижения и обходились без подорожных грамот от хозяев, а потому имели своего рода собственный бизнес. Наш Михайло, например, был членом группы известного рудознатца Степана Костылева, которую можно назвать постоянно действующей экспедицией. На Урале существовали целые деревни рудознатцев, как та же Невьянская слобода, и ремесло это часто становилось потомственным.
Первым из сибирских рудознатцев считается томский кузнец Федор Еремеев, разведчик железных руд, подвизавшийся в 1620-х гг. А столетие спустя, в 1718-1719 гг., вышеупомянутый Степан Костылев открывает в Западной Сибири богатые медные месторождения; именно это открытие положило началу бурному развитию горного дела в наших местах.  
Труды рудознатцев часто оказывались неблагодарными. Когда Костылев представил томскому губернатору Василию Козлову образцы найденных им медных и серебряных руд, тот «челобитную бросил на земь… и хотел бить кнутом», предвидя от такой находки одни только лишние хлопоты. Рудоискателям пришлось отправляться докладывать о своих находках в Москву за 3500 верст. 
Впрочем, переоценивать заслуги рудознатцев тоже не следует: и на Урале, и на Алтае, и в Сибири они в абсолютном большинстве случаев ориентировались на следы разработки рудных месторождений древними туземными или кочевыми народами – пресловутые «чудские ямы». Некоторые историки и вовсе держится мнения, что сибирские рудознатцы были не столько геологами, сколько кладоискателями, занимаясь не только поисками древних шахт, сколько «бугрованием» – раскопками древних могильных курганов. То есть были, как сказали бы теперь, «черными археологами». По-видимому, это они довершили разграбление скифских курганов – именно в период их наибольшей активности к царю Петру стекаются многочисленные скифо-сакские золотые изделия, составившие великолепную Сибирскую коллекцию.
Интересно, что месторождения каменного угля были обнаружены почти одновременно в Кузбассе и Донбассе, а также в Подмосковье. Никакой мистики тут нет, просто в двадцатых годах XVIII века по указанию Петра I во всей России занялись геологоразведкой. Первые донесения о донецком каменном угле пришли в том же 1721 году, два года спустя Петр послал партии разведчиков на Днепр и Дон, первую экспедицию возглавил немец Рандалер, вторую – англичанин Никсон и опытный рудознатец, сын подьячего Григорий Капустин. Одновременно были  исследованы угли Подмосковного бассейна – впрочем, давно известные местным жителям. 
 
Несчастный соперник
Вообще-то кузнецкие угли, по всем вероятиям, должна была открыть комплексная научная экспедиция под управлением доктора Даниила Готлиба Мессершмидта, которая летом 1721 года как раз путешествовала по Кузнецкому уезду, будучи направлена сюда непосредственно Петром Великим. Причем уголь эта экспедиция и впрямь нашла – «при впадении в Томь реки Абашевой» близ Кузнецка.
«Мессершмидт имел все данные сделаться великим натуралистом. Это был великий неудачник… – пишет Владимир Вернадский. – Это был молодой, страстно преданный науке человек, далекий от искательства, от практической жизни, ученый. Даниил Готлиб Мессершмидт родился в 1685 г. в Данциге, в пределах Польского королевства. Он был молодым врачом в этом городе, когда он был рекомендован Брейниусом, музей которого осматривал царь Петр, царю как человек, который может отправиться в Сибирь для естественноисторических исследований. В 1717 г. Мессершмидт приехал в Петербург и в 1719 г. был уже в Сибири. 
По заключенному с ним контракту, Мессершмидт был обязан ехать в Сибирь для занятий ее географией, натуральной историей, медициной, лекарственными растениями, заразными болезнями, памятниками, древностями, описанием народов, филологией и «вообще всем достопримечательным». За это он получал 500 рублей в год… Эта сумма была ничтожно мала по сравнению с тем, что получали другие ученые иноземцы. Но Мессершмидт ехал в Сибирь из любви к науке… Мессершмидт действительно обладал энциклопедическим образованием – это был врач и натуралист, талантливый рисовальщик, латинский поэт, филолог, знавший восточные языки и быстро научившийся по-русски. Помимо того, это был человек огромной работоспособности… Он делал чучела, рисовал птиц и растения, вел метеорологические наблюдения, определял высоту полюса… 
Выехав из Петербурга в 1719 г., он вернулся из своего путешествия назад в Петербург в 1727 г., через восемь лет. Путешествие Мессершмидта являлось совершенно исключительным по широте поставленных им задач и по массе привезенного им материала. Но Мессершмидт не мог и не успел обработать собранного. 
При возвращении в Петербург он не сумел поладить с начальством, с Медицинской коллегией, которой был подчинен. Он вернулся из экспедиции нервный и больной, как он пишет, «претерпевая великие труды и поездки, лишился здравия своего от нетерпимых многократных болотных и протчих вод, сбирал в Сибири старинных мамонтовых костей, всяких каменьев и протч.»… 
Материал Мессершмидта должен был быть доставлен в Кунсткамеру, осмотрен и изучен академиками только что устроенной Академии наук по соглашению с исследователем. По-видимому, на этой почве у Мессершмидта происходили постоянные столкновения – он не доставлял вовремя описей, у него задерживали приходившие ящики, захватывали и пересматривали вещи, удерживали и из его собственных вещей те, которые могли быть полезны для Кунсткамеры, и т. д. А главное, не выдавали жалованья и вознаграждения за поездку. Мессершмидт бился в Петербурге два года, женившись здесь на местной немке, которую, полагал он, видел в одном из видений во время путешествия. Наконец его отпустили за границу, и в 1731 г. он уехал в Данциг. Но судьба его преследовала. Корабль потерпел крушение, и Мессершмидт вернулся на родину, потеряв имущество и свои записи. 
Мессершмидт не выдержал долго в Данциге, в мрачной меланхолии он вернулся вновь в Петербург, где, однако, при его независимом характере он не сумел добиться заслуженного к себе отношения. По словам Бакмейстера, передающего, по-видимому, рассказы современников, это был «человек мягкий», но сумрачный и малообщительный, который считал унижением добиваться заслуженного вознаграждения. Он умер в нужде в Петербурге, поддерживаемый немногими друзьями... Часть его библиотеки была куплена Академией наук, часть оказалась в Московском университете. Его дочь осталась жить в России и жила в достатке».
Мессершмидт не успел опубликовать своих трудов, однако его дневники, сибирские научные коллекции, картографические материалы использовали позднейшие исследователи – Буксбаум, Гмелин, Стралленберг, Паллас и др. Дневниками Мессершмидта пользовались сибирские экспедиции XVIII и XIX веков. 
 
Эпилог
Открытие же Михайлы Волкова, совершенное летом того же года, было совершенно внеплановым – на свою Горелую гору он просто случайно наткнулся. В общем, приоритет открытия кузбасских углей, по-видимому, следует закрепить в равной степени за Волковым и Мессершмидтом. Понятно, впрочем, что советской власти простец Михайла был куда милее ученого немца. А кроме всего прочего, здесь просматривается и сюжет известного противостояния двух кузбасских столиц, северной и южной…
После исторического открытия Михайлу Волкова и его товарищей, буде находки их на что-нибудь пригодятся, пообещали наградить, а до исследования вопроса отправили на медные рудники Пыскорского завода (нынешний Пермский край). Направлялся туда наш герой «для науки к добыче руд» – вероятнее всего, в качестве подмастерья. Но в рудниках ему не понравилось, и в том же году он сбежал, после чего его следы затерялись. Вся эта история, несомненно, сообщает нам кое-что существенное о характере легендарного рудознатца. 
Ни находка Михайлы Волкова, ни открытие Мессершмидта в их эпоху никому не пригодились. К кузбасским каменным углям пытались подступиться в XVIII веке - известный промышленник Акинфий Демидов, а в начале XIX столетия – глава Алтайского горного округа, будущий томский губернатор Фролов. Но всерьез востребованным здешний каменный уголь оказался только на рубеже XIX-ХХ веков. 
 


Рубрики:

Деловые новости

[29 марта] В Кузбассе планируют ремонт более 30 км областных междугородных трасс
[29 марта] Крупные дорожные ремонты на 500 млн рублей проведут в Кемерове и Новокузнецке
[29 марта] Сотрудница банка в Прокопьевске получила 3 года условно за оформление подложных кредитов
[28 марта] В компании «Уголь» группы «Кузнецкжелдортранс» введено наблюдение и арестовано имущество
[28 марта] В бюджет 2023 года добавили увеличение зарплат бюджетникам и новые городские проекты

Все новости


 Видеоинтервью

 

Рынки/отрасли

Поиск по сайту


 
 
© Бизнес-портал Кузбасса
Все права защищены
Идея проекта, информация об авторах
(384-2) 58-56-16
editor@avant-partner.ru
Top.Mail.Ru
Разработка сайта ‛
Студия Михаила Христосенко