Продолжим наше обозрение баснословных животных, имеющих отношение к геологии и горному делу. К таковым, безусловно, принадлежат драконы – но про драконов, василисков и саламандр (так же как и про отечественного Змея Горыныча – сына горы) нам уже случалось рассказать отдельно. Здесь же остановимся на менее знаменитых гадах, проявляющих интересующие нас свойства.

У ирокезов имеется легенда о мальчике-естествоиспытателе, который много наблюдал за нравами змей, однажды решился натереть свои глаза водой, в которой они жили, и научился прозревать драгоценные камни и минералы в недрах земли. У индейцев шауни существовала легенда об огромной змее, предводительнице гремучих змей, которая носила на голове драгоценный камень, обладавший волшебными свойствами. Гуронам был известен Оннионт – змей с рогом на голове, способный пробивать горы.

А вот сведения всего столетней давности из Бразилии: «Бушмейстеры попадаются здесь на каждом шагу и имеются три их разных вида, одинаково ядовитые: просто сурукуку, затем сурукуку-пикуди-жака и, наконец, сурукуку-апага-фогу, или «огонь гасящая», - пишет английский путешественник П.Г.Фоссетт. - Последнюю привлекает огонь, и жители лесов так ее боятся, что никогда не оставляют на ночь горящих костров. Эти змеи имеют обыкновение укладываться клубком на пепле, под которым еще тлеет огонь, поэтому, когда жгут лес под плантации, их находят обгоревшими на золе». Бушмейстер также принадлежит к гремучим змеям. Рассказывают, что это единственная ядовитая змея, которая нападает на человека первой, причем при всяком удобном случае.

В Юго-Восточной Азии у племени мунда Змей-Радуга прекращает огненный дождь, посланный творцом на землю для истребления людей. Дагомейская радужная змея Айдо-Хведо выступает и как демиург: из ее экскрементов на поверхности земли образуются горы, именно поэтому в них находят минеральные богатства (ср. характерный мотив превращения дерьма в золото, известный по толкованиям сновидений). Эта змея поддерживает землю, свернувшись кольцом и закусив конец хвоста. Пища ее – железо, которое делают для нее живущие в море красные обезьяны. Если же Айдо-Хведо будет нечего есть, она пожрет сама себя, а земля соскользнет в море, и наступит конец мира.      

Согласно воззрениям казахов и тюркских народностей Западной Сибири, баснословный змей Аждарха живет в пещерах и сторожит сокровища. Змей Аврага Могой, известный монголам и бурятам, заключен в подземной крепости богатырем, завалившим пещеру скалой. В конце мира он должен освободиться.

Мангусы, известные монгольским народам – змееподобные демонические существа со множеством голов. Согласно ойратскому эпосу, они родились в виде лягушат от чудовищной черной бабы, возникшей из пены ядовитого желтого моря – своеобразной демонической Афродиты. Мангусы живут в темных, пустынных и смрадных местах, часто появляются и в Нижнем мире. Огромные их пасти способны вместить целые толпы проглоченных людей. Главная их функция в мифах – похищение женщин и разорение очагов.  

Согласно Филону Александрийскому, змея есть одухотвореннейшее из всех животных: природа ее огненная, быстрота ее громадна, причем движется она, не пользуясь для этого какими-либо специальными членами. Живет она долго и избегает старости, меняя кожу. Поэтому ее допускают к участию в мистериях, ибо она бессмертна.

Есть что сказать на эту тему и французскому философу Гастону Башляру:

«Змея – один из важнейших архетипов человеческой души. Это наиболее земное из животных. Поистине это анимализированный корень, а в сфере образов это звено, промежуточное между растительным и животным царствами…

Возможно, змею, земное существо, никто и никогда не изображал лучше, чем Д.Г.Лоуренс: «В самой сердцевине этой земли посреди огня спит громадная змея. Спускающиеся в рудники ощущают ее тепло и пот, они чувствуют ее шевеление. Это жизненное пламя земли, ибо земля живет. Мировая змея имеет гигантские размеры, утесы – это ее чешуя, а между ее чешуйками растут деревья. Я говорю вам, что земля, которую вы роете заступами, жива, словно уснувшая змея. По этой огромной змее вы ходите, это озеро покоится во впадине ее складок, будто капля дождя, оставшаяся между чешуйками гремучей змеи. Тем не менее, змея жива. Земля живет. Если бы змея умерла, мы все погибли бы. Одна лишь ее жизнь делает влажной почву, из которой растет наша кукуруза. Из ее чешуек мы добываем серебро и золото, а деревья держатся за нее корнями, словно наши волосы – за подкожные корни»… За Лоуренсом надо следовать не в предметном мире, а в мире грез, в мире энергетических видений, где вся земля является вселенской змеей, свернувшейся в узел. В этом фундаментальном существе сочетаются противоречащие друг другу атрибуты – перья и чешуя, воздушное и металлическое. У нее все потенции живого; у нее человеческая сила и растительная лень, способность творить во время сна. На взгляд Лоуренса, земля – это змея, свернувшаяся в спираль. Если содрогается земля, то это грезит змея».

Чилийский Лунный Змей. Нижеследующая новофольклорная история разыскана нами на одном геологическом сайте. Автор – старый геолог Соломон Нафферт.

В ноябре 1972 года в Чили по просьбе правительства Сальвадора Альенде прибыла комплексная советская экспедиция. Нашим специалистам предстояло оценить масштабы разрухи и определить, какие из шахт целесообразней восстанавливать в первую очередь. В городке Чигуана Николай Попов и Ефим Чубарин вместе с чилийскими горняками обследовали разработки, ранее принадлежавшие концерну «Ормит». Состояние шахт оказалось плачевным, требовались большие вложения при сомнительной отдаче. Горняки искренне переживали: закрытые шахты плодили нищету и преступность. Один из старых шахтеров вспомнил о забытом месторождении меди в сорока километрах к северу от Чигуаны и попросил, скорее от отчаяния, осмотреть и его – вдруг оно окажется перспективным. В 1945 году на шахте случилась крупная авария, свыше ста горняков погибли. С окончанием войны спрос на медь сократился, и шахту не восстановили. Но меди там, утверждал шахтер, было очень много.

Место пользовалось дурной славой. Тогда, в сорок пятом году, тела погибших оставили под землей: поиск тел, по мнению хозяев, был слишком дорогостоящей затеей. Родственники горняков, нищие индейцы, ничего не могли сделать для своих близких, лишь прокляли хозяев. А в шахте и близ нее с той поры стали появляться чудовища – огромные змеи с человеческими головами… Слухи не напугали наших специалистов, и они решили осмотреть шахту…

Вход в шахту был едва заметен за буйной растительностью, природа брала свое, отвоевывая утерянные позиции. Сорванные ворота изрядно подгнили, причем впечатление создавалось такое, что срывали их изнутри. Из ворот вел след, и странный след – словно гигантская змея выползала из недр горы. Попов и Чубарин прошли несколько десятков метров и обнаружили непонятный ход, уходивший под углом в тридцать градусов вниз. Ход имел полтора метра в поперечнике, волнообразная поверхность его напоминала стиральную доску…

Крестьянин-проводник начал извиняться – он не знал, что рудник облюбовал Лунный Змей. Оказывается, у чилийских горняков есть легенда, будто в заброшенные выработки приходят обитатели неба. Там, на небе, пустота и потому большая нужда в металлах. Никто не видел от небесных рудокопов ни зла, ни добра, но старые люди советуют держаться от них в стороне. Крестьянин отогнал мулов подальше и стал просить, чтобы все покинули это место. Даже чилийские шахтеры, прибывшие вместе с Поповым и Чубариным, предложили уйти, чтобы вернуться потом с отрядом мощной техники, лучше – бронированной. Но наши специалисты решили спуститься, по крайней мере на ближайшие горизонты, и разведать, куда все-таки ведет странный ход. Спустя восемьдесят метров… ход стал горизонтальным и перешел в большую выработку, которая привела горняков в восторг медными жилами.

Жилы тянулись на сотни и сотни метров, и разработка их окупила бы все поставки СССР режиму Альенде. Но жилы уже разрабатывали, причем исключительно высокотехнологическим методом – пустая порода оставалась нетронутой. Да и культура разработок была на высочайшем уровне. Никаких обвалов, никакого мусора, шахта походила скорее на первоклассно укрепленный ход в генеральском подземном убежище. Немного дальше Попов и Чубарин увидели слитки меди. Формой и размером они более всего напоминали страусиные яйца, собранные в кучки по 40-50 штук, и кучки располагались друг от друга на расстоянии 25-30 шагов. Еще дальше они увидели и то, что откладывало медные яйца. Это была змея, или, как потом решили, змееподобный механизм-комбайн, мечта горняка. В диаметре около метра и протяженностью пять-шесть метров, змея эта припадала к медной жиле и буквально высасывала дендриты из стен тоннеля.

Долго наблюдать за работой необычного шахтера горняки не смогли: появились новые существа или механизмы. Они также были змееподобны, но куда меньших размеров: 1,5-2 метра при поперечнике около 20 сантиметров. Но у них были еще острые блестящие зубы, и когда малые змеи поползли в сторону советских специалистов, те поспешили ретироваться. Попов оставил в пасти змеи часть каблука и еще считал, что счастливо отделался. На поверхности наших горняков ждали чилийские товарищи, а в полумиле – крестьянин с мулами, который доставил всех в деревню.

Попов и Чубарин написали обстоятельный рапорт о случившемся. По их мнению, на заброшенной шахте испытывалась новейшая техника – автономный медедобывающий комбайн. В спокойной обстановке наши специалисты решили, что мелкие змеи были помощниками, проникающими в места, недоступные для крупного механизма. Не исключено, что они также могли выполнять и защитную функцию. Вопрос, чьи это были механизмы, остался открытым…

Соответствующие ведомства заинтересовались рапортом Попова и Чубарина. В конце августа 1973 года в Чили была отправлена соответственно оснащенная группа специалистов для выяснения богатства месторождения и исследования таинственных змей-механизмов. Но когда корабль подошел к берегам Чили, обстоятельства изменились. Правительство социалистов свергли, Альенде был убит, к власти пришел генерал Пиночет. В этих условиях нечего было и думать обследовать Змеиный рудник. По крайней мере, обследовать открыто.

Прочие гады.  Более всего в этом разряде нас интересует опять-таки чилийское чудище под названием Сильная жаба. По Борхесу, она отличается от прочих жаб тем, что спина ее покрыта панцирем, как у черепахи. Сильная жаба в темноте светится вроде светляка; единственный способ ее убить – это сжечь дотла; названием своим она обязана необычайной силе своего взгляда, которым притягивает или отталкивает всех, кто попадается ей на глаза.

В алхимии жаба обыкновенно символизирует стихию земли. По Михаэлю Майеру, «жаба противоположна воздуху, это обратный первоэлемент, а именно земля, и потому она передвигается очень медленно… Ее голова очень тяжела и смотрит в землю. По этой причине жаба обозначает философскую землю, которая не может летать (то есть ее нельзя подвергнуть возгонке), потому что она твердая и плотная»

В ряде североамериканских мифов фигурирует медная лягушка; индейцы ловят ее, пытаются сжечь, но погибают сами. Иногда эта лягушка превращается в Богатую Даму – хозяйку меди.

В Южной Америке жаба зачастую  считается владелицей или соучастницей похищения первоначального огня. Гвианские индейцы таулипан утверждают: люди когда-то пекли маниоковые лепешки на солнце, а огнем владела лишь старуха-жаба. Когда она нагибалась, из зада у нее вылетало пламя. Жаба отказывалась делиться огнем; тогда люди посадили ее на кучу хвороста, нажали хорошенько, огонь полыхнул и превратился в кремни, из которых его теперь добывают.

Некогда китайский полководец Гоу Цзянь указал своим войскам на рассерженную жабу как на образец для подражания, и его бойцы стали соревноваться в хождении по раскаленным углям, говорится в «Баопу-цзы».

В сказании алтайцев лягушка обнаруживает гору с камнями, из которых добывается первый огонь. В некоторых традициях лягушки считаются детьми громовержца, изгнанными на землю. Дело обыкновенное: наша сказочная Царевна Лягушка также высокого, хоть и не до конца выясненного происхождения.

Среди реальных земноводных, облик и повадки которых будит воображение, упомянем огненную жерлянку – лягушку большими оранжево-красными пятнами на брюшке. Поэт Бюргер сравнивал монотонное пение жерлянок в течение целой ночи с пением призраков. А также пупурную лягушку, открытую только в 2003 году и знаменитую тем, что обитает она под землей, на глубине до четырех метров. А также лягушку-призрак, обитающую исключительно в человеческих могильниках Ущелья Скелетов на отрогах Столовой горы в ЮАР. А также жабу-повитуху, эволюционирующую отдельно от прочих жаб на протяжении 150 миллионов лет; самец ее носит оплодотворенную икру с собою, на задних лапах.  

Отечественный аспид – крылатый змей с птичьим носом и двумя хоботами; видом пестр разными цветами; обитает в Печерских («пещеристых») горах, никогда не садится на землю – только на камень. Не любит звука труб. Куда полетит, там может все опустошить. Однако с аспидом умеют управляться знахари: они выкапывают яму, ставят там уголье горящее, берут с собою трубы и клещи каленые да покрываются дном железным. Когда вострубят, аспид засвищет, сотрясая горы, прилетит к яме, найдет небольшую дырочку и просунет хобот; тут его и хватают клещами калеными. Для чего его ловить – на этот счет есть разные версии: по одной, он охраняет дерево, дающее душистый бальзам; по другой – носит на лбу своем камень-карбункул, который светится в темноте. Магические заговоры на аспида не действуют – он прижимается одним ухом к земле, а другое затыкает хоботом и таким образом затворяет слух. 

Александр Мисюрев в книжке «Предания и сказы Западной Сибири» рассказывает, как на Змеиногорском руднике рудокопам некогда приходилось отлавливать кишмя кишащих гадов по расписанию, отбивая часы в чугунную доску. Ему вторит современный исследователь алтайских древностей В.Г.Иванченко:

«Крупнейшее месторождение металлических руд на горе Змеиной (ныне город Змеиногорск) было известно древними чудскими копями и кишевшими в них змеями. Змей там было так много, что первое время их убивали, складывали в кучи и сжигали. Рассказывали, например, о змее огневке красного или рыжего цвета, необычайно ядовитой, совершающей прыжки в несколько метров и нападающей даже на всадника. Из двух видов обитающих на Алтае ядовитых змей – гадюки и щитомордника – последний действительно имеет порой красноватый цвет, однако ни одна из этих змей никогда не нападает первой и не может прыгать, делая выпады не далее чем на треть собственной длины. Но самыми поразительными были истории о чудовищных размеров змее-полозе, живущем в пещерах и старых штольнях. Видят его редко, чаще встречают следы: «будто бревно через дорогу протащили».

Об этом Полозе русский заговор сообщает: «Ползет тот змей из земли из поганския, из-за моря Астраханского, выползает, к поклажам приставников назначает, православных не допускает; на том змее три главы, на главах три короны: первая корона казанская, вторая астраханская, третья сибирская».

Главный образ пантеона сказов Павла Бажова – золотистая ящерка, чем-то похожая на саламандру; она и оборачивается Хозяйкой горы. «Образ ящерицы как воплощение Хозяйки горы достаточно ясен для всякого, кому случалось видать открытый выход углекислой меди или ее разлом, – утверждает Бажов. – По цвету, а иногда и по форме сходство очевидное. Можно думать, что подвижность и веселый вид ящерицы получили отражение в образе Хозяйки горы. Недаром Хозяйка всегда изображалась очень подвижной, быстрой в решениях, большой насмешницей и «мудровальницей», которая любила потешаться не только над неугодными ей людьми, но часто ставила в затруднительное положение и тех, кто ей нравился».

Кроме Хозяйки, над горными гадами владычествует и уже знакомый нам Великий Полоз, который по своему хотению может отводить и приводить золото.

Из прочих бажовских пресмыкающихся и оборотней выделим Голубую змейку. По правую сторону от нее летят золотые искры, оборачивающиеся золотом. По левую брызжут черные струйки, похоже, являющие предмет наших разысканий, потому что с сопоставлением угля и золота у Бажова мы уже встречались. Впрочем, старатели из сказа интересуются, конечно, исключительно золотом. Счастлив тот, кто увидит Голубую змейку в одиночку: направление ее движения обозначает богатую жилу. Те же, кому привелось увидеть ее в компании, обычно кончают плохо: ссорой, а то и смертоубийством.

Отыщутся в одном из сказов «Малахитовой шкатулки» и муравьи-рудознатцы. «Муравьи в золотых лапотках присутствуют только в сказе «Жабреев ходок», – пишет Алексей Иванов. – На бляшках звериного стиля два огромных паука занимают место ящера (напомним, что в сказе муравьи увеличивались в размерах). Следовательно, функция этих пауков-муравьев та же, что и у ящера. Точно так же муравьи ведут старателя Жабрея к подземным богатствам».

Следующий образ бажовского пантеона – козел имени Серебряное копытце. Но рассказ о нем, как и прочих рогатых и копытных, придется отложить до окончания этих заметок.