В московском издательстве «Прогресс-Плеяда» вышла книга В. Г. Сукача «Василий Васильевич Розанов». На титульном листе уточняется, что в карманного формата томике содержится «Биографический очерк» о выдающемся религиозном мыслителе, писателе, литературном критике, публицисте, педагоге. Есть ещё и второй подзаголовок  «Библиография», с указанием, что в книге собраны данные об издании его произведений и работ о нём и его творчестве за 1886 – 2007 гг.  Биографом представлены публикации российских и иноязычных авторов: список, занимающий почти две трети книжного объёма, обширен, но даже беглого взгляда достаточно, чтобы убедиться в его неполноте.

    Одни современники называли Василия Васильевича Розанова реакционером, христоборцем, Двуликим Янусом, юродивым русской литературы, юдофобом, анархистом мысли и даже выскакивало совсем обидное печатное – «пакостник», «нелюдь». В информационное пространство были вброшены и иные ругательные  определения. Другие, напротив, возвеличивали: патриот, правдолюбивый, интеллигент без кавычек, поэт-рыцарь, юдофил,  защитник устоев.

У Розанова за его творческую жизнь набралась уйма врагов самого разного политического окраса и калибра, ибо демонстративно «шёл против течения», принципиальностью своих суждений и заключений шокировал и оскорблял, беспокоил и завораживал, стоял особняком в потоке культуры Серебряного века. Да и убеждения мог поменять по важным проблемам на прямо противоположные, чтобы с тем же азартом их отстаивать.

Автор биографического очерка, несмотря на его краткость,  развернуто отвечает на вопрос: кто таков Василий Васильевич Розанов?

Розановские идеи, словно свет далёкой звезды, продолжают ярко светить сквозь время. Они по-прежнему плодоносят, потому что говорят о главных сущностях человеческой жизни.

Основная тема его размышлений и публикаций – Бог и человек. А потом уже всё остальное, но всё «в борьбу».

Его наследие огромно: уже в новой России вышло несколько собраний сочинений, самое полное из них включает 25 увесистых томов, и его издание продолжается.

Творчески Розанов рос неуклонно, пик пришёлся на конец жизни: предсмертные тетради «Апокалипсис нашего времени» – мощнейший сгусток интеллекта и чёткий анализ послереволюционного бытия (революцию он не принял) с кровью, убийствами, гладом и хладом, мерзостями и уничтожением человеческого в человеке. Это были прозрения мыслителя, оценённые через поколения.

…Детство Розанова, пятого из семи детей провинциального чиновника невысокого ранга и матери из обедневших мелкопоместных дворян, прошло, как он писал М. Горькому, «в страшной, почти нечеловеческой бедности».

Однако окончил гимназию, историко-филологический факультет Московского Императорского университета. Работал учителем в течение 11 лет. Писал философский труд «О понимании». Не поняли, и тогда Розанов переходит к «взрывной» публицистике и «детонирующей» литературной критике. Непременный участник почти всех консервативных газет и журналов того времени. Вырабатывает радикальную «партийную» патриотическую платформу. Сам характеризует себя: «непримиримый Розанов». С 90-х годов XIX  века выступает как государственник, борется с либералами и либерализмом, защищает православие. Стоит на монархической позиции как «естественной и вечной в христианском мире».

В самом конце века произошёл его личный конфликт с консервативной журналистикой, с мая 1899 года сотрудничает с суворинской газетой «Новое время». За 18 лет публикует в ней 1660 материалов (в том числе 540 – без подписи), используя 73 псевдонима.

Хорошо известна история женитьбы Розанова на возлюбленной Достоевского Аполлинарии Сусловой, которая была старше Василия Васильевича на 17 лет. Писатель позднее определил, что это был идейный «брак-фантазия». Суслова ушла, но не давала развода. Розанов вступил в новый брак, венчался тайно, став двоеженцем. Незаконность брака лишила семью, в которой воспитывалось 6 детей,  юридического и нравственного благополучия.   

Удивительно, но, встречаясь с Брюсовым, Блоком, Вячеславом Ивановым, «пропустил» их поэтический гений, в то же время заметил третьестепенных поэтов и прозаиков.

Литература для Розанова – «лучшее и самое дорогое, что мы имеем», основа национального бытия, гарантия исторического существования народа. «Есть нечто вечное, что создал он, что всегда будет – это литература. А с нею будет и язык наш, а с ним и мы сами»…

В то же время писатель предъявляет к русской словесности  высокие нравственные требования, считает, что она способствовала приходу революции.

Его неподражаемый стиль завораживает – это неподдельная драгоценность в русской классической культуре. Розанов создал в литературе особую жанровую форму – эссеистическое фрагментарное повествование. Её основа – моментальная, «автоматическая» запись мыслей и впечатлений, введение в литературу своего «я» в разнообразии повседневной жизни и мыслей, окружения, событий, с едва уловимыми мелочами. Свою жизнь преобразовал в объект переживания и мифологизации. «Слова у него не символы мысли, а плоть и кровь», – писал Николай Бердяев. Тексты Розанова имеют сложную жанровую природу, это, по сути, новая литературная форма, наряду с романом, драмой, поэмой и т. д.  

Именно интимная, бессюжетная литература с открытой формой принесла Розанову всероссийскую славу и известность. Мыслитель ещё и подчеркивает эту интимность: книга «Уединенное» выходит с авторской пометой «Почти на праве рукописи», «Смертное» - с указанием «Домашнее в 60 экземпляров издание».

Такие, как Розанов, стали «лишними» после революции. Писатель уже с 1905 г. пророчествовал, что новое социалистическое здание «…повалится в третьем - четвертом поколении». Его ужасал приход «низкого, грубого, деревянного социализма… на место живых тканей организма, пусть порочных, пусть ужасных – и всё-таки живых». В «Апокалипсисе» он констатирует: «Все гибнут, всё гибнет», «…показывается лицо Идиота». Там же: «С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес. Представление окончилось. Публика встала. Пора одевать шубы и возвращаться домой. Оглянулись. Но ни шуб, ни домов не оказалось».

…Розанов умер 5 февраля 1919 г. после нескольких месяцев постельного режима по причине случившегося удара (некоторые утверждают – ушёл из жизни от голода). До последней минуты сохранял полную ясность сознания. Друзья и соратники готовили посмертное собрание сочинений, чтобы увековечить имя писателя. Всё остановилось после статьи Троцкого «Мистицизм и канонизация Розанова». Имя мыслителя перестали упоминать в СССР.

Первые посмертные публикации его работ в России появились в конце 1980-х. А затем хлынул шквал исследований, воспоминаний, сочинений, чему свидетельством библиография из рецензируемой  книжки Сукача.

Более всего сожалею, что в кратком биографическом очерке ничего нет о круге чтения Розанова, книгах из его библиотеки, спасая которую перед обыском в розановской квартире, Брюсов однажды выдал  на неё «охранную грамоту». Вообще-то библиотека была распродана по частям. Писатель, когда было нечего есть, продавал книги. Родственники довершили распродажу после его смерти.