|
|
Бизнес-портал КузбассаНовости, обзоры, рынки, аналитика,
|
|
|
|
|
| об изданииархив номеров еженедельникарекламаподпискаобратная связьчитатели о насфотогалереяАвант-ПЕРСОНАДоброе дело |  |
Новости компаний[19 апреля] Пассажиры московского метро стали реже читать и больше работать
Издательская группа «Авант»
Областной экономический еженедельник «Авант-ПАРТНЕР» |
Областной экономический еженедельник «Авант-ПАРТНЕР» № 11 от 08.06.2010
 Кемеровчанин Лерон Василенко своей мемуарной книжкой «Я из сталинской эпохи», вышедшей в кемеровском издательстве «Примула», блестяще подтвердил известное высказывание: «Одну книгу может написать любой грамотный человек».
У работы Василенко имеется завлекательный подзаголовок: «Рассказ бывшего вора-карманника». Однако найти эту прозаическую книжку будет очень сложно, её тираж смехотворен даже по нынешним бедным на тиражирование временам – всего-то 100 экземпляров. Я подобные малотиражные издания отношу к «семейным» – только и хватит для подарков членам семьи и знакомым. А, может, автор не смог найти денег на большее количество экземпляров?
Вообще-то тема уголовной юности некоторых граждан молодого советского государства нашла достойное отражение ещё в советской литературе, достаточно вспомнить книги Леонида Леонова «Вор», Ахто Леви «Записки серого волка» и другие не малым числом произведения.
Главный герой Лерона Василенко пацанёнок Женька, под которым прозрачно подразумевается сам автор, с самого раннего возраста имел неосознанную тягу к путешествиям, да и влияние старшего брата, пристегивающего младшего к побегам из родного дома, способствовало раннему формированию романтической психологии юного побродяжки. Мемуарист так и не узнал, что случилось с его семьёй, хотя акварельным расплывчатым фоном его повествованию идут репрессии со стороны режима относительно тех, кого считали противниками советской власти: то случайно в газете прочитает Женька об осуждении и расстрелах «врагов народа», то по радио услышит, опять-таки случайно, то пацаны перескажут слухи. С его родителями вполне могло случиться подобное.
Василенко живописует дно советского общества: беспризорники, уголовники всех мастей, обитатели лагерей. Бездомная пацанва (это конец 30-х годов, когда у нас объявили победу социализма) легко превращалась в преступников – голод не тётка. Тащили, как следует из книги, у всех, что ни попадя, не задаваясь вопросами: «А, может, у обобранного это последнее?» Шиковали, меняя через десяток дней всю одежду на новую, выбрасывая ношеные ботинки, брюки, рубахи и прочее после помывки в бане – подобного лёгкого отношения к вещам я не помню, например, в 50-е годы. Может, мы и не знали среды обитания подобной шпаны, но почти в каждой семье, насколько осталось в памяти, сидевшие, у кого по уголовным статьям, у других – по политическим, были. Позднее в одном из знаменитых советских кинофильмов герой замечательного актёра Леонова образно сказал о преступном укладе жизни, описанном в книге: «Украл – выпил – в тюрьму! Вышел – украл – выпил – в тюрьму!»
Бывший вор-карманник с подробностями и нюансами повествует, как совсем мальцами привыкали к «шикарной» жизни с непременной выпивкой. Описание поисков еды и многочисленных примеров её поглощения, чаще с алкоголем, чем без выпивок, вообще-то поражает: только долгое время голодавший человек может с таким эротическим, если хотите, чувством описывать приём пищи.
Советская власть вообще-то решала проблему беспризорников и малолетних преступников, по-своему, но решала. С 12 лет воришек подвергали уголовному преследованию, уже могли, если бы захотели, и расстрелять – закон позволял, а до этого вылавливали и размещали в детских домах. Василенко со смаком рассказывает, как он сотоварищи неоднократно бегал из этих мест.
Автор раскрывает уловки с чужими фамилиями, которые позволяли уже не по первоходку, а всё-таки получать минимальные «срока». Но пять раз отсидеть, начиная с самого конца 30-х и до смерти Сталина, в том числе и когда страна героически и мучительно отстаивала себя в борьбе с фашизмом, это, с одной стороны, вызывает внутреннее осуждение такого героя, с другой – впечатляет, за профуканное им время.
Любое время, как пересыщенный раствор соли, отправляет в осадок свои мифы. Из широко разветвленной советской мифологии, по которой у многих ныне тоска неизбывная, Василенко останавливается на примерах, упрятанных за именем известного педагога-воспитателя и писателя Антона Макаренко. Вот цитата от «Я из сталинской эпохи»: «…О руководящем звене пионерской дружины в детских коммунах, колониях, которые создавались по методу Макаренко. В это звено входили самые отъявленные воры и бандиты, которым подчинялись из-за боязни… Методами воспитания этого звена были «конфетка» (это когда жертву заворачивали в одеяло и били несколько раз о стену – В. П.), «парашют» (связанного помещали на одеяло, которое брали за концы и подбрасывали несчастного к потолку, а затем убирали одеяло – В. П.), «отбивные по ребрам» (…в валенок закладывали кирпич и били по ребрам, чтобы отбить внутренности, или били таким валенком по подошвам ног). Делалось всё это в какой-нибудь закрытой комнате, подальше от глаз начальства». Другие не менее жуткие примеры воздержимся пересказывать.
Основной пафос записок Василенко, как и ожидает читатель, в том, что его Женька Постников, в конце концов, порывает с преступной средой. А иначе, зачем знакомиться с многочисленными уголовными и просто безнравственными эпизодами? Герой в последних строчках, совсем как библейский блудный сын, прошедший все соблазны и много грешивший, но раскаявшийся, принял заповеди – «не укради, не убей, не обмани. Этому я учу своих детей и своих четверых внуков», – утверждает он и, естественно, автор.
И всё-таки наша страна, несмотря ни на что, продолжает оставаться литературоцентричной: если от человека ничего не осталось в литературе, значит, его и не было вовсе. Женька Постников очень трудно осваивал русский язык, узнавал и заучивал его правила, когда другие совсем забывают языковое правописание, став взрослыми, а уже следом записывал свои истории. Книга «Я из сталинской эпохи» никак не воспевает время «великого вождя», как и его самого, она рассказывает всего лишь об отдельной человеческой судьбе, когда человек восторжествовал вопреки собственной жизненной инерции падшей личности.
Думаю можно было бы погуще проредить книжные прозаические заросли, «пригладить» повторы. При этом я уверен, что редактору до сдачи в печать итак пришлось крепко с текстом повоевать. Просочившиеся же огрехи не так и страшны, тем более, – книга-то не для продажи, а только для близких.
Валерий Плющев
|
Деловые новости[19 апреля] Поступления налога на прибыль в областной бюджет в первом квартале сократились на 60%
Рынки/отраслиПоиск по сайту |
 |
|
© Бизнес-портал Кузбасса
Все права защищены
|
Идея проекта, информация об авторах
|
| Разработка сайта ‛ Студия Михаила Христосенко |
