|
|
Бизнес-портал КузбассаНовости, обзоры, рынки, аналитика,
|
|
|
|
|
| об изданииархив номеров еженедельникарекламаподпискаобратная связьчитатели о насфотогалереяАвант-ПЕРСОНАДоброе дело |  |
Новости компаний[19 апреля] Пассажиры московского метро стали реже читать и больше работать
Издательская группа «Авант»
Областной экономический еженедельник «Авант-ПАРТНЕР» |
Областной экономический еженедельник «Авант-ПАРТНЕР» № 22 от 26.10.2017
Эта триада «налоговая проверка – банкротство – ответственность руководителя» стала в последние годы постоянным спутником любого российского бизнеса с оборотами 100 млн руб./ год и более*. И составляет значительный объём дел у самых квалифицированных юристов и юрфирм. Поэтому мы решили подготовить этот материал на заметку, прежде всего, руководителям компаний, ведущих реальный бизнес. Чтобы и предостеречь от совсем откровенных нарушений, и убедить серьёзнее относиться к юридической защите, если проблемы уже начались.
Про налоги. Всем с детства прививают идею, что платить налоги – это нужно и правильно. Но когда мы начинаем заниматься бизнесом, понимаем, что не всегда есть только чёрное и белое – есть много других оттенков (а иногда, что в плане цветов, всё может быть вообще наоборот).
В 2010-2012 гг. руководитель среднестатистической российской фирмы, даже работая с фирмами-«однодневками», мог рассчитывать, что это не приведет к доначислению налога на прибыль и НДС. Судебная практика складывалась таким образом: при наличии у налогоплательщика доказательств, что договор с контрагентом реально исполнялся – товары поставлялись, работы выполнялись,– в суде можно было добиться признания незаконными решений о доначислении указанных налогов. Более того, доказательства обратному должны были представлять налоговые органы. Однако в связи с принятием Постановления Президиума ВАС РФ от 03.07.2012 N 2341/12 по делу Камского завода железобетонных изделий и конструкций (А71-13079/2010-А17) судам было разъяснено, что реальность исполнения сделки может учитываться только при исчислении налога на прибыль организаций. Практика по данному вопросу с указанного момента стала более жёсткой по отношению к использованию «однодневок» в деятельности предприятий. Однако директорам об этом, очевидно, никто не сообщил. Про ответственность по долгам своих компаний. Юристам и неюристам рассказывают (зачем-то), что юридическое лицо само несёт ответственность по всем своим обязательствам (особенно ООО), этим якобы отличается предпринимательство в форме ИП от ведения деятельности от лица организации.
Так вот, с налогами, как мы видим из формирующейся на наших глазах с 2013 г. практики российских судов, всё иначе. Ситуация складывается таким образом, что скоро тот факт, что это юридическое лицо вело деятельность и не уплатило налоги, а не сам директор или собственник компании лично, не будет иметь никакого значения – заплатить налоги заставят любой ценой или сделают вечным должником. Сразу поясню два последних тезиса. Про «любой ценой». Если с директора взыскали убытки по долгам компании, начинают задействоваться все законные механизмы для принудительного погашения долга – исполнительное производство и банкротство как физического лица. Если какое-то имущество у директора есть (или было за последние 3 года, а потом куда-то исчезло), то существует законная возможность добраться до этого имущества, арестовать, продать и получить оплату долга. Про «вечного должника». В личном банкротстве такие долги не списываются (пункт 6 статьи 213.28 Закона о банкротстве). То есть сделки по продаже «выведенных» активов директора оспорить могут, а соответственно, могут продать это имущество и получить оплату долга. А если ничего и не было, или не хватило от продажи имущества денег на полное погашение долга, то далее снова исполнительный лист поступает к приставам и продолжается их работа (запреты на выезд за границу, списание денег с карт и пр.). Исполнительное производство «по сроку давности» не завершается!
Про субсидиарную ответственность. Это самое неприятное в приведенном выше ряду, т.к. это уже личная ответственность директора и/или участника юридического лица по долгам фирмы. Вместо привлечения к субсидиарной ответственности, руководителей могут обязать возместить убытки, причинённые предприятию. Хотя процедура реализации у этих видов ответственности отличается (разные факты доказываются), но последствия для руководителей юрлица те же – персональная имущественная ответственность. Поэтому для целей этой статьи мы не будем разделять убытки и субсидиарную ответственность.
Про банкротство. С 29 июля в Законе о банкротстве появился новый инструмент против бывших директоров, с которых взыскали убытки в пользу банкрота. Теперь непосредственно кредитор (а не конкурсный управляющий) сможет получить исполнительный лист с правом взыскивать лично с руководителя сумму, на которую он был привлечён к ответственности. Это значит, что практиковавшиеся ранее способы уклонения от расчётов с кредиторами – продажа долга директора перед обществом с торгов и покупка «дружественным» директору лицом – могут не сработать.
Про ситуации, когда директора могут заставить лично отвечать за неуплаченные налоги.
Ситуация № 1. Когда в результате сделок с «недостаточно проверенным контрагентом» (фирмой-«однодневкой») наступило банкротство предприятия, руководителя могут привлечь к субсидиарной ответственности.
Размер такой ответственности рассчитывается следующим образом: Сумма требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, минус Денежные средства, вырученные от реализации имущества предприятия-банкрота. Яркий пример – дело А40-89736/2013 против «Санрайз тур», директор которой был привлечён к субсидиарной ответственности в размере чуть более 1 млрд рублей. Основанием привлечения к субсидиарной ответственности по этому делу стала очевидная причинно-следственная связь между задолженность перед налоговым органом (составляла 99,9% общей задолженности, включенной в реестр требований кредиторов) и банкротством. Суд пришёл к выводу, что в случае ведения добросовестной предпринимательской деятельности органами управления должника, предприятию удалось бы избежать банкротства. Вывод: если в вашем случае пропорция между задолженностью перед налоговой и иными кредиторами в деле о банкротстве не такая ужасающая, то есть возможность доказать, что банкротство наступило по иным причинам, на которые директор не мог повлиять (экономический спад и пр.), и избежать привлечения к субсидиарной ответственности. Ситуация № 2. Если денежные средства перечислялись фирмам-«однодневкам» и не доказано, что банкротящееся предприятие что-то получило от этих перечислений – товары, работы, услуги (реальность отношений). Пограничные ситуации: поставщикам, подрядчикам платили по нерыночным, завышенным ценам; или товар продавался покупателям по заниженной цене – без разумных причин (то же в отношении уступки прав на дебиторскую задолженность).
Во всех этих случаях управляемая фирма понесла потери – уменьшилось количество денег, которые можно было распределить между кредиторами (неважно, удалось ли при этом предотвратить банкротство или компания все равно была обречена). В размере этих потерь с бывшего руководителя можно взыскать убытки. Вывод: это нормальный подход – пресекать вывод активов с целью избежать расчётов с кредиторами. Но в ситуациях с нерыночными ценами (все понимаем, что такое бывает: сезонные распродажи, падение спроса) – надо быть готовым предоставить экономическое обоснование своим действиям (отчёт об оценке, техническое заключение и пр.). И надо исключать все взаимосвязи с контрагентами по сделкам на «сомнительных» условиях: никаких аффилированных лиц! Ситуация № 3. Когда в реестре в принципе есть задолженность по налоговым пене и штрафу, начисленных в результате налоговой проверки, выявившей сделки предприятия с «однодневками».
Судебная практика пошла по странному пути – эти пени и штрафы, не уменьшившие количество денег и имущества у предприятия-банкрота, стали признавать убытками и взыскивать с директоров. Такой подход появился в результате ошибочного толкования пункта 4 Постановления Пленума Высшего арбитражного суда РФ № 62 от 30.07.13 (о взыскании убытков с директоров). Хотя если отойти от пробюджетного подхода и вспомнить, что все формы собственности защищаются в равной степени (ст. 8 Конституции РФ), то никакой разницы между пеней и штрафом за неуплату налога и процентами за пользование кредитом и неустойкой за его невозврат – нет. А с экономической точки зрения, налоговые пеня и штраф меньше, чем проценты и пеня по кредитному договору! (так можно дойти до крамольных мыслей – не платить налоги выгоднее, чем не платить своим контрагентам!). Но главное – (1) от этих налоговых санкций имущество банкрота не уменьшается, (2) при их погашении – больше денег для кредиторов не становится (просто в реестре меньше требований остаётся, т.е. меньше «ртов» на тот же «пирог»), а значит, это не убытки для предприятия. Но, боюсь, что эта позиция может быть воспринята только в Верховном или, даже вероятнее, в Конституционном суде. Кстати, по поводу налоговых пеней уже сейчас складывается судебная практика, не признающая их убытками должника: Определение Конституционного Суда РФ от 07.12.2010 N 1572-О-О, Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 28.09.2016 по делу о банкротстве ООО «ЖКХ Север» (А27-6522/2015) и др. Выводы судов основаны на анализе того, чем по своей сути является пеня за несвоевременную уплату налогов – это плата за пользование бюджетными денежными средствами.
|
Деловые новости[19 апреля] Поступления налога на прибыль в областной бюджет в первом квартале сократились на 60%
Рынки/отраслиПоиск по сайту |
 |
|
© Бизнес-портал Кузбасса
Все права защищены
|
Идея проекта, информация об авторах
|
| Разработка сайта ‛ Студия Михаила Христосенко |
/%D0%BC%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D0%BD.jpg)
